Рецензия на книгу Глущенко И.В. "Общепит. Микоян и советская кухня"

Общепит. Микоян и советская кухня

Интернет-проект Актуальные комментарии, 08.04.2010
В. Ветерков

Питание homo soveticus, колбаса товарища Микояна, почему в СССР были шампанское и икра или о том, каким именно мылом мылся товарищ Сталин.

Homo soveticus любил поесть. Эта хорошая привычка роднила его со всем остальным человечеством.

Другое дело, что есть ему не всегда давали. И это прискорбно. Книга Ирины Глущенко Общепит. Микоян и советская кухня замечательна двумя вещами. Во-первых, её практически невозможно купить, как колбасу в восьмидесятые. Для того есть (как и в случае с колбасой) много сложных и взаимосвязанных причин. Во-вторых, это, вероятно, первый опыт реконструкции искусственного внедрения культуры питания.

Одним из самых примечательных моментов книги принято считать сцену, когда Сталину приносят брусочки мыла, и лидер государства, пробуя их на зуб, мылясь, выбирает, каким именно мылом будет пользоваться одна шестая часть суши.

Глущенко считает, что проект советской кухни состоялся. С этим сложно не согласится. Однако это совершенно не мешает нам сказать, что советская кухня родившись, достаточно быстро и умерла. Причина на поверхности.

Любая кухня должна эволюционировать. От жареной туши, через жаркое, к кухне фьюжн. Потрясающий прорыв, совершенный Микояном в тридцатые годы, дал энергию советской гастрономии ещё почти на 40 лет вперёд — его можно сопоставить только с петровским гастрономическим проектом. По сути, все остальное, что было создано для кормления масс после Микояна в стране Советов, это только скупая доработка созданного самым живучим советским наркомом-министром. Великий министр даже почти дошел до внедрения советских гамбургеров и советской колы.

Однако еда — высшая из существующих форм потребления. В странах с любой общественной архитектурой. Ничто не может быть столь же бесполезно с точки зрения эффективности, чем дорогой ужин. И мало что доставляет столько же удовольствия, как прожирание денег.

Еда это мерило неравенства и расслоения общества. Именно поэтому гастрономический ряд должен обновляться едва ли не чаще, чем модельный ряд домов моды. Тогда к еде сохраняется интерес, элита помнит, что она элита. Знаменитый случай с Михалковым-Кончаловским, который увидал в Лондоне посреди зимы клубнику, которую в СССР не смог бы достать на Новый год и генсек, это чудовищный удар под дых советскому сознанию и демонстрация мощи и свободы капитализма.

В СССР, стране, где любая модернизация могла осуществляться только сверху, рассчитывать на такие темпы обновления кухни было нельзя. Руководство обновляло военпром и потому 50 лет кормило население сталинской вареной колбасой.

В итоге, жители СССР просто обожрали свое государство. Привыкнув к пусть и однообразной, но качественной и недорогой пище как к чему-то самому собой разумеющемуся, советские граждане стали требовать ту же колбасу в таких количествах, что промышленность просто не справилась и покончила жизнь самоубийством. В итоге, уже восьмидесятые годы — это годы окончательной гибели советской кухни.

Сейчас центром развития искусства готовки является, безусловно, ресторан. Не «кафе» или «институт питания», а топовый, дорогой ресторан, который регулярно обновляет свое меню, ищет что-то новое. Лучший пример этому в Москве — это рестораны Аркадия Новикова. Однако, в сети новиковских гаштетов нет ни одного «советского» ресторана. Все остальные заведения, начиная с чебуречных и заканчивая кремлёвскими ресторанами, это просто музеи застывшего времени, анимированные памятники книге «о вкусной и здоровой пище». Советская кухня замерла и погибла вместе со страной, которая её породила и сейчас влачит жалкое существование на кухнях панельных домов в форме жареной картошки с котлетой.

Поэтому читать книгу Глущенко интересно. Всегда интересно читать книги о покойниках — ведь мы точно знаем, чем все в итоге закончилось.

Текст статьи в интернет-проекте "Актуальные комментарии"